Журфикс (от французского jour fixe – "фиксированный день") – в дореволюционной России определённый день недели в каком-либо доме, предназначенный для регулярного приёма гостей. На журфикс приезжали без приглашения. Журфиксы устанавливали литераторы, не имевшие возможности содержать полноценный литературный салон…

Люди иногда даже не слушают, например, радио, а выключить не позволяют: "Пусть говорит" – "Зачем?" – "Так…"

И сему есть причина! Ну, во-первых, наша Гостиная – одно из немногих мест Первопрестольной, где Вам подадут отменный кофе. Нет, ну есть, конечно, ещё пара пристанищ утомлённому сердцу, например – кофейня "Булка", что располагается на пересечении Покровки и Чистопрудного бульвара или же лобби-бар (тьфу-ты, опять слово иноземное)… назовём так: приёмный зал Гостиницы "Ленинградская" – одной из семи высоток, что на Комсомольской площади у трех вокзалов…

Помните, как писал поэт:

Что сказать, милостивые Государи мои, добро пожаловать в нашу Гостиную у Покровских Ворот: у нас, знаете ли, по субботам приём гостей – журфиксъ …

"Не успеешь с человеком познакомиться, смотришь – уже надо идти на его панихиду! Люди "кокаются", как тухлые яйца: у всех склерозы, давления, инфаркты. И неудивительно – век такой сумасшедший: от одного радио можно с ума сойти. А телефоны? А телевизор? А всякие магнитофоны? Ужас! Кошмар! И все это орёт как зарезанное, требует, приказывает, уговаривает, поучает, вставляет Вам в уши клинья! И везде: в собственном доме, на улице, в магазинах, в учреждениях, у соседей... где хотите. И заметьте, что это просто садизм, какой‑то…

Вот-с, милостивые Государи мои, поделился я с Вами своими сокровенными местами Первопрестольной, где уставшему горожанину не грех испить чудодейственный напиток турками да арабами почитаемый.

И, во-вторых, Господа, Гостиная наша, право слово – чудо как хороша, грех не похвастаться!

Нашёл-таки в моём лице Конька-горбунка – ночную фею у Покровских Ворот!

Времена нынче смутные:

Времена могут быть какими угодно, но жизнь продолжается.

Почему я позволил себе вернуться к сей теме? Не так давно, а вернее сказать, намедни, разместил я заметку, посвящённую нашему офису… Фу, слово-то какое поганое – "Офис": холодное какое-то, прилизанное, как палата в госпитале. Одним слово – ящик без души… Лучше так: разместил я заметку, посвященную нашей Коллегии, и назвал её: "Диафильма "Приёмная у Покровскихъ воротъ".

А у них, у творческих людей, ежели какая-нибудь мысль взыграла – то лучше уж им и не перечить.

А вот с диафильмой комичная история приключилась: как-то поздним вечером (за час до полуночи) собираюсь я, значится, после рабочего дня отбыть до дому. И вдруг звонок. А я уже в дверях. И свет погасил. Гляжу, звонит наш "Кулибин" (иначе я его и не величаю) – маг и кудесник по технической части Александр Юрьевич Скоморохов.

"Барин, – говорит, – Иван Михайлович, хоть убейся, но представь мне фотокарточки Гостиной: мне это для размещения во всемирной паутине архисрочно и весьма потребно!"

Долго ли, коротко ли, но взял я в руки штуку заграничную, телефоном называемую, и нащёлкал фотокарточек, как смог, да и отправил супостату – пущай развлекается…

Сегодня суббота, сентябрь, год 2023 от Рождества Христова.

"Барин, – кричит, – а получилось-то Bellissimo… Beautiful, Wonderful и прочие Very well!". Понравилось, значится. И не просто понравилось: "Надобно, – голосит, – нам цельную рубрику придумать, и назвать как-нибудь позаковыристей!"

А поутру опять звонит Кулибин:

Добрые люди, Вам – счастья!

"Где ж, я тебе, мил человек, в полночь фотокарточки раздобуду?"

Они точно боятся, что если оно замолчит, то будет хуже: не дай Бог, ещё что-нибудь случится.

Сплошное засорение мозгов, какое‑то!

Ни почитать, ни подумать, ни сосредоточиться невозможно…"

И не будем забывать, Господа: пока мы недовольны жизнью, она проходит…

А как нас убеждал великий Джордж Бернард Шоу:

Вот так и мы, друзья мои, по крупицам создаём нашу Коллегию адвокатов – наш дом у Покровский Ворот Первопрестольной.

А известно ли Вам, милостивые Государи мои, что графу Толстому потребовался без малого год (!), чтобы написать вступительную сцену романа "Война и миръ": книга начинается великосветским приёмом, где литератор знакомит читателя с главными персонажами – элегантное начало, на которое у автора ушло 15-ть черновиков и почти год жизни, прежде чем он был удовлетворен своим творением!

"А сие, – молвит, – не моего ума дело: где хошь, а добудь".

Он – потребовал, я – исполнил, а далее меня вовсе и не касаемо: всё как на родимой сторонушке – "вопрос закрыт, а там хоть трава не расти..."

Подумали, назвали: "ПРОМЕНАДЪ", сиречь – "ПРОГУЛКА".

Разместили во всемирной паутине и Вас, дорогие мои, уведомили.

Ох и лестными словами Вы нас тогда одарили! Ей-ей, приятно!

Но и замечания были: на фоне наших выдающихся достижений имели-таки место отдельные недостатки, а именно – маловато (не хватило, значит)!

"Маловато, – пишут читатели, – вы, господа адвокаты, фотографий своей Гостиной презентовали, али недоброе чего замышляете?"

Хочешь или не хочешь, пришлось опять аппаратуру заморскую в руки брать и фотокарточки щёлкать.

Так что теперича приглашаем Вас, Государи мои, на променад (прогулку) по укромным уголкам нашей Гостиной у Покровских Ворот.

Не судите строго: мы создали жизнь такой, какой хотели её видеть.

Всё подлинно, никакой, прости Господи, компьютерной графики.

Мы всё те же, там же: Россия, Москва, Покровские Ворота, вход со двора…

Заходите без приглашения, кофе хватит на всех.

И не забывайте: