Когда все летит к чертям, остаются двое мужчин, сидящих и рассуждающих в запущенной квартире. Как будто они всегда там были.

Вплоть до XVI века на месте Покровки был лес, через который проходила дорога, у начала которой был построен Покровский великокняжеский монастырь.

В центре здания был сделан каретный проезд. Гости могли въезжать в здание на каретах, а боковые лестницы вели в парадный вестибюль особняка с колоннами и скульптурами.

Этот дом самый большой из штучно сохранившихся в Москве домов с галереями и официально называется "Дом купца Василия Сиротинина". Сиротинины в конце XIX века торговали в Верхних торговых рядах золотыми и серебряными изделиями.

Изображение фасада и план этого здания великий русский зодчий Матвей Казаков поместил в один из своих "Альбомов" наиболее примечательных строений Москвы.

Долгоруков перестроил палаты, поручив архитектору Василию Яковлеву создать дворец в стиле пышного елизаветинского барокко.

Непосредственно с галерей жильцы и попадали в квартиры; входы на сами галереи находились в подворотне. Такими особенностями отличались небогатые доходные дома второй половины XIX века.

Если обойти дом, где располагается наш офис, и войти во внутренний двор дома, Вы увидите уникальный объект культурного наследия - Палаты князей Долгоруковых (их также можно увидеть из окна приёмной нашего офиса).

Палаты выстроены на белокаменном подклете (цокольном этаже) XVI столетия.

24 сентября 1812 года в доме князя Долгорукова начал действовать французский военно-полевой суд под председательством генерала Мишеля, командира 1-го гренадерского полка французской гвардии.

Городскую полицию возглавляли два генеральных комиссара (обер-полицмейстера): Ф. Виллерс и Пюжо. Территория города была разделена на 20-ть участков, во главе которых были участковые комиссары (приставы). Неподалеку, в доме Румянцева на Покровке, разместился московский муниципалитет. По мнению исследователей, организация муниципалитета и полиции нужны были для того, чтобы отвести от Великой армии Наполеона любые подозрения в организации уничтожения Москвы.

А посему:

А теперь, если Вы располагаете временем…

"Существует последнее убежище для тех, кто отчаялся, кого не любят, кого преследуют.

Последняя апелляционная инстанция для всех.

Когда жизнь становится слишком странной, слишком невозможной, слишком пугающей, всегда остается последняя надежда.

И всегда будут"

В XVII веке дорога получила название "царской": по ней царь ездил в свои сёла – Покровское-Рубцово, Преображенское и Измайловское.
В пределах Белого города по левой стороне Покровки была слобода котельников, производивших котлы, по правой же – колпачников, шивших колпаки, о чём до сих пор нам напоминает Колпачный переулок. Более правильно (по-московски) говорить "КолпаШный" – так москвичи прежде называли Колпачный переулок.

Пройдя по Покровке Вы сворачиваете в арку дома №4.

В этом доме находилось знаменитое на всю Москву ателье корсетов фирмы "Сан-Риваль", принадлежавшее Марии Шмуиловне Свердлиной.

Корсеты "Сан-Риваль" считались одними из лучших в России.

В семнадцатом веке палаты были собственностью тестя царя Михаила Федоровича – боярина Л.С. Стрешнева, который по совместительству заведовал Приказом золотых дел.

После него дом отошел к воеводе К.П. Нарышкину, внуком которого был Петр Первый.

Позже владельцами палат было семейство Бутурлиных, а затем потомок византийцев, обосновавшихся в России после прусского похода Петра, генерал-майор князь К.С. Кантакузен.

Наконец, в 1744 году Палаты были куплены капитаном Бутырского пехотного полка князем Александром Алексеевичем Долгоруковым.

Когда-то большая часть Зарядья состояла из таких домов – лестницы и коридоры здесь вынесены наружу, в галереи ("галдарейки", как их называли москвичи в старину), что позволяло застройщикам тех времен экономить на строительстве.

Когда наши гости заходят во двор этого дома, кто-нибудь обязательно скажет: "Как в Одессе!".

Предполагается, что подклет мог быть частью Литовского посольского двора 1560 года.

О первых владельцах дома молва умалчивает, поговаривают, что им был, чуть ли не сам Малюта Скуратов, а на этом месте были его пыточные подвалы.

Главный фасад Палат ориентирован на церковь Успения на Покровке, в сторону которой шла парадная въездная аллея.

Вдоль Покровки проходила и парадная каменная ограда со львами, державшими в пастях цепи.

Покровка, возведенная преимущественно из каменных строений, почти не пострадала во время пожара 1812 года.

Под караулом, без оков, сюда были приведены 26 обвиняемых в московских поджогах: десять из них были приговорены к расстрелу, остальные – к тюремному заключению.

За ней на площади в полгектара располагался фруктовый сад из восьмидесяти деревьев.

Сохранились протоколы комиссии, где признается факт множественных самосудов, когда французские солдаты убивали на месте любого человека, взятого с чем-либо, могущим вызвать пламя, даже свечой.

12 октября 1812 года появилось объявление о создании на оккупированной французами территории Police génèral, в котором сообщалось: "всеобщая полиция учреждается в доме Долгорукова на Покровке в приходе Успения. Канцелярия открыта будет каждодневно от 8 часов утра до 7 вечера. Генерал-комиссары или полицмейстеры давать будут каждодневно аудиенции по утру от 9 до 10, а ввечеру от 3 до 5 часов, кроме воскресенья".

В начале 1930-х годов ограда, парк и северо-западный угол Палат были уничтожены. В древнейшей части Палат князей Долгоруковых и сегодня сохранились белокаменный сводчатый подвал и внутристенная междуэтажная лестница, а также своды не только на первом, но и на втором этажах.

​Приходите к нам на чашку крепкого чая, и мы с радостью расскажем Вам не только о событиях современных бренных, но и поведаем преданья старины глубокой о делах давно минувших…